Картинка даунтября: найдена
Друг, с которым можно писать свою фигню: подсажен на эту идею
Нувс, полный идей для своей книги:
Пусть будет и здесь, авось кто прочтет и предоставит мне свою критику. Потому что она мне очень нужна х) Будем честны, я пишу на все том же уровне 16-летки, которой была когда-то.
Вбрасывать, наверно, буду по пять штук за раз в конце недели, потому что на выходных у меня нет времени, а оставшиеся темы будут перенесены на ноябрь
День 1. НачалоДень 1. Начало
Гул таверны практически заглушал мысли Джерарда, пока он сновал меж столов и людей, разнося заказы и забирая оставленные посетителями кружки и тарелки. Трепетало пламя свечей, и гремела посуда, от барной стойки доносился пьяный хохот, где отец мальчика подливал завсегдатаям эль. Зал был переполнен: темные прохладные вечера местные жители предпочитали проводить со знакомыми в тепле и уюте местной корчмы. Кроме них, однако же, сегодня собралась и парочка приезжих. Они сразу выбивались из общей кучи людей: добротная яркая одежда, наточенное оружие и звон золотых монет в тугих кошельках. По большей части деревню посещали только торговцы, но сегодня в таверне присутствовал и один из гвардейцев империи. Его белые латы было видно из любого угла зала: единственное светлое пятно в темной мешанине людей. Он занимал угловой столик, почти не смотрел по сторонам, время от времени предпочитая потягивать свой напиток из большой деревянной кружки. Вокруг него был небольшой пятачок пустого пространства — здешние люди к гвардии относились настороженно. Сам Джерард же с огромным удовольствием подошел бы к нему с расспросами — вопросы роились в его голове, перебивая друг друга, — но ему было слишком страшно. Благоговейный трепет, который он испытывал перед рыцарями империи, не дал бы сказать ему и слова. Так что ему оставалось лишь изредка заинтересованно поглядывать в сторону мужчины в доспехах, когда выдавалась свободная секунда.
Тяжело вздохнув и ухватив поднос с выпивкой со стойки, мальчик понес его к столику в центре таверны, за которым сидела пара торговцев, участливо слушавших местного барда — седовласого старика в старых изношенных одеждах. Он пришел в деревню несколько месяцев назад и остался, объясняя это тем, что устал от постоянных странствий. Имени своего он так и не назвал, предпочитая, чтобы к нему обращались только как к представителю его ремесла. Поставив на их стол поднос, Джерард начал расставлять посуду перед гостями, попутно вслушиваясь в историю скальда.
— …и тогда все они взмыли в небеса, чешуя и перья, грифоны и драконы. Небо потемнело, словно на землю опустилась ночь, и не было видно солнечного света из-за битвы в облаках. Не даром ее зовут Войной Тысячи Крыльев, — проскрипел бард, и Джерард мигом узнал эту историю. За свою жизнь он слышал ее столько раз, что мог пересказать слово в слово, ни разу не ошибившись. Война, чуть не уничтожившая империю, в которой погибли тысячи людей с обеих сторон: как имперцев, так и мятежников.
Из-за стойки послышалось злобное рычание.
— Да хорош уже рассказывать одно и то же! — один из местных пьянчуг с силой ударил по столу ладонью, привлекая к себе внимание. Таверна сразу же затихла. — Кого вообще волнует эта твоя сказка? Не мешай пить своими россказнями, старик!
— Пускай продолжает.
Джерард обернулся на голос. Человек в латах не смотрел в их сторону, но голос явно принадлежал ему. Он сделал очередной глоток и поставил перед собой кружку. Сверкнули эполеты на плечах.
— Я хочу дослушать.
Пьянчуга начал вставать из-за стойки, намереваясь, видимо, поговорить с гвардейцем по душам, но отец Джерарда успел схватить его за рукав рубахи и потянуть на место.
— Вэнс, ну ты куда, давай еще одну за счет заведения! — на лице трактирщика сияла улыбка, но в его глазах юноша углядел тревогу. Конечно же, ему не хотелось, чтобы здесь завязалась драка. Тем более, если частью этой драки мог стать гвардеец.
Детина грузно уселся обратно на стул, по всей видимости, позабыв про склоки и обрадовавшись неожиданному бесплатному напитку. Бард благодарно кивнул мужчине в латах, а тот слегка склонил голову в ответ, наконец обратив внимание на столик недалеко от него. Его пристальные голубые глаза на секунду задержались на Джерарде, и мальчик застыл, встретившись с ним взглядом. Через какое-то мгновение гвардеец вновь вернул внимание к своей кружке, а бард продолжил свою историю, но мальчик уже не слышал ее. Вернувшись в кухню и поставив поднос на один из столов, он привалился к стене и попытался успокоить бешено колотившееся сердце. Ах, если бы он только мог пересилить себя и подойти к гвардейцу, исполнить свою мечту. Но мечта разбилась вдребезги, когда одна из кухарок брякнула на поднос юноши несколько пиал с похлебкой, хлеб и сыр, и поторопила его в сторону зала. Смирившись со своей судьбой, Джерард вновь вернулся к своей работе.
В зале стало куда тише, все больше людей заинтересовались историей сказителя. За его столик подсели еще несколько людей, а чуть поодаль собралась целая группа слушателей. Гвардеец продолжал сидеть за своим столиком, глядя вдаль. На его губах играла слабая улыбка. Джерард поспешил отнести заказ к столику неподалеку от того, что занимал бард, а после встал в толпе, обхватив поднос руками.
— Несколько дней продолжалась битва в небесах, и пролился на землю кровавый дождь. Тела павших падали вниз, устилая собой поля. Бесстрашные гвардейцы империи теснили врага к острым скалам, обратно во владения гномов, откуда и вылезли чешуйчатые твари, — старец на секунду прервался, приложившись к своей кружке. Его руки были еще более морщинистыми, чем лицо, и мелко дрожали. Смочив горло, бард продолжил: — Наконец, захватчики были разбиты. Остатки драконов, израненные, с поломанными крыльями, вернулись в горы и более их никто не видел. Возможно, все они передохли, а, возможно, скрываются среди горных гряд и по сей день.
Торговцы закивали, соглашаясь с рассказом старика, а он после короткой паузы продолжил.
— Потери среди империи были поистине огромны. Люди и грифоны, участвовавшие в войне, были признаны героями, и в их честь по всей империи поставили мемориалы. Но, несмотря на невзгоды, люди сплотились и совместными усилиями смогли восстановить страну. И с этого начался золотой век правления империи. До сих пор юноши и девушки мечтают вступить в ряды Грифоньей Гвардии, дабы доказать свою верность и доблесть, — старик подмигнул Джерарду, и тот отвел взгляд, чувствуя, как кровь приливает к щекам. — И может быть, через несколько сотен лет менестрели будут рассказывать истории уже о них. Ну а пока что нам остаются лишь истории былых времен. Налей-ка мне, дорогой друг, чего покрепче, — обратился он к мальчику. — Уж слишком у меня пересохло в горле.
День 2. НадеждаДень 2. Надежда
Джерард наблюдал из-за угла за тренировкой гвардейца. Местный кузнец предоставил ему площадку за кузней, используемую стражей деревни, где располагались манекены из дерева и соломы, а также доступ к тренировочным мечам. Сегодня броня на мужчине отсутствовала, вместо этого он был одет в кожаные штаны, рубашку и жилет, что предоставляло ему большую свободу действий, нежели тяжелые латы. Юноша наблюдал за отточенными движениями рыцаря все с тем же благоговением: он и сам порой махал мечом со своими друзьями, надеясь на то, что однажды это поможет ему на пути к его мечте, но его неуклюжие движения даже близко не были похожи на выпады гвардейца. Удар за ударом сыпались на манекена. Мужчина менял стойки и уклонялся от несуществующий атак, и, казалось, совсем не уставал от усердной тренировки. Лишь чуть более шумное дыхание выдавало его.
После долгой бессонной ночи Джерард все же решился поговорить с гвардейцем. Он все же не смог бы простить себе, если бы упустил этот шанс. Как давно был последний раз, когда в деревню заглядывал один из представителей гвардии? Сколько еще пройдет времени, прежде чем приедет следующий? «Если не сейчас, то уже никогда», — думал он про себя.
Джерард сглотнул и почувствовал небольшой толчок под колено. Он обернулся и нервно улыбнулся, увидев своего ручного грифона, который переминался с лапы на лапу, склонив морду набок и не мигая глядя на мальчика. Синее оперение его птичьей части мягко переходило в золотистую шерстку кошачьей. Хвост вилял из стороны в сторону.
— Тэви, не сейчас, — пожурил он зверька, на что тот лишь еще раз боднул его в ногу. Толчок оказался весьма ощутимым, и Джерарду пришлось отступить на шаг назад, чтобы не упасть.
— Таэварт! — негромко шикнул юноша, нервно оглядываясь на тренировочную площадку.
Грифон подтолкнул его еще раз. Затем перевел взгляд с хозяина на площадку и обратно и многозначительно прокурлыкал.
Джерард закатил глаза:
— Я знаю, знаю. Я пойду, честно.
Мальчик собрался с мыслями, глубоко вздохнул, посчитал про себя до пяти и шагнул из-за угла. Таэварт засеменил рядом.
— Доброго утра! — окликнул он гвардейца преувеличенно бодрым голосом. Пришлось вновь напомнить себе вести себя естественно.
Мужчина остановил свои удары и оглянулся через плечо. Убедившись, что обращаются именно к нему, он опустил меч и обернулся к приближающемуся юноше.
— Доброе утро, — его голос звучал уверенно, несмотря на тяжелое дыхание. Он откинул со лба пряди прилипших волос, и Джерард увидел несколько капель пота на его лбу. — Чем могу быть обязан?
Мальчик немного замялся. Он впервые говорил с кем-то из гвардии и это, безусловно, был волнительный для него момент.
— Я хотел спросить, надолго ли вы у нас останетесь, сир…?
— Роланд, капитан Грифоньей Гвардии, к вашим услугам, — кивнул мужчина в ответ, по привычке стукнув сапогом о сапог в знак приветствия. Затем перенес вес на одну ногу и закинул меч на плечо. — На пару дней. Честно сказать, я ожидал купить здесь лошадь, но никто не торопится с ними расставаться. Поэтому придется хорошенько отдохнуть перед пешим путешествием. Путь предстоит неблизкий.
У юноши загорелись глаза и, прежде чем он смог опомниться, он разразился целым потоком вопросов:
— А куда вы направляетесь? И откуда? И почему вы прибыли к нам без лошади? — тут он спохватился и продолжил уже гораздо более спокойным голосом: — Простите, меня зовут Джерард, и я хотел бы …
— Я помню тебя, — перебил его гвардеец. — В таверне. Ты разносил напитки.
Джерард густо покраснел. Отличное первое впечатление: ничем не лучше обычной деревенской девки.
— Д-да, я помогаю отцу, когда рук не хватает, — тихо оправдался он, глядя себе под ноги. Рядом недовольно заклекотал грифон, привлекая к себе внимание капитана.
— Очаровательный малый, — заметил он, с улыбкой разглядывая Таэварта. А затем, заметив смущение собеседника, рыцарь поспешил сменить тему:
— Мне нужно вернуться в столицу. Я возвращался с задания, и несколько дней назад моя лошадь поскользнулась, когда мы переходили ручей. С тех пор пришлось продолжать путь на своих двоих. Ты что-то хотел спросить перед тем, как я тебя прервал? Мои извинения.
Джерард поднял полные надежды глаза на рыцаря.
— Можно я пойду туда с вами? Я хотел бы присоединиться к гвардии.
Роланд рассмеялся громким искренним смехом. Мальчик почувствовал, как бьется сердце у него в груди и отдается эхом в ушах.
— Если бы мне давали медяк каждый раз, когда я слышу подобное, я бы уже давно был богаче самой Императрицы, — в глазах рыцаря заиграли веселые искорки, когда он посмотрел на парня перед собой. — Не обижайся, но я не думаю, что что-то из тебя выйдет. В гвардию берут только лучших. Нужны постоянные тренировки. С детства. Ты хоть меч-то в руках умеешь держать?
— Конечно! — выкрикнул внезапно раздраженный таким пренебрежением Джерард. — Я и драться умею! Я, между прочим, постоянно тренируюсь!
— Хорошо, — усмехнулся Роланд и указал на стоящие у забора неподалеку тренировочные мечи. — Тогда бери и вставай в позицию.
Джерард внутренне обомлел. Он никак не ожидал, что гвардеец предложит ему спарринг с ним. Мальчик вообще не хотел ничего говорить про его «тренировки». Но пути назад не было. С гордо поднятой головой он подошел к забору и схватил меч в две руки, пытаясь унять в них дрожь. Грифон свернулся калачом у забора и начал наблюдать за ними из-под крыльев.
— В одну руку,— мягко уточнил рыцарь, слегка поворачиваясь к мальчику правым боком и выставляя перед собой тренировочный меч острием вниз. Джерард перехватил меч в правую руку и постарался скопировать стойку гвардейца. Поднял оружие и ударил со всей силы.
Гвардеец отвел его выпад одним легким ударом, даже не покачнувшись. Зато Джерард едва удержался на ногах, когда по инерции его понесло в направлении удара. Он восстановил равновесие и вновь встал в стойку.
— Ты неправильно распределяешь энергию, мальчик, — невозмутимо объяснил рыцарь. Он указал острием меча ему на бедро. — Энергия идет от ног, — мужчина провел острием от бедра до груди юноши, — по корпусу и только затем в руку, — его меч закончил свой путь у кисти Джерарда, в которой был зажат меч. — Не бей только руками, бей всем телом. И следи за ногами, упор должен быть устойчивым
Джерард расставил ноги чуть шире и замахнулся еще раз, в этот раз пытаясь принять во внимание замечания гвардейца. Их мечи скрестились, а затем в мгновение ока Роланд выбил меч из рук мальчика. Джерард вскрикнул от резкой боли в кисти, а затем почувствовал, как к его горлу прикоснулся тренировочный меч противника.
— Мертв, — спокойно констатировал рыцарь, опустил меч острием в землю и оперся на него всем телом. — Я вижу твою прыть и желание, но не вижу техники. У тебя есть потенциал, скажем, для стражника или ополченца, — он почесал безбородое лицо, разглядывая мальчика с ног до головы. — Тренируйся больше, желательно с кем-то умелым, и из тебя получится хороший защитник деревни.
Джерард хотел что-нибудь ответить, сказать какую-нибудь колкость или, наоборот, умолять о том, чтобы ему дали шанс. Но в глубине души он всегда знал, что так и будет. Поэтому он лишь сдержанно поблагодарил мужчину, развернулся и пошагал по направлению к таверне, пытаясь сдержать слезы. Таэварт поплелся следом, прижав хвост к земле и кротко поглядывая на хозяина.
Роланд с сожалением смотрел вслед юноше. Он прекрасно его понимал, понимал его желание стать частью чего-то большего. Он помнил себя в его возрасте: молодой, задиристый, готовый на все ради своей цели. Дни тренировок в родовом поместье с самого малого возраста позволили ему поступить на службу империи. Но мальчик определено не был готов. Да и толком не осознавал, что его ждет при вступлении. Впрочем, Роланд и про себя в молодости не мог такого сказать.
— Хороший юнец, — скрипучий голос прервал его мысли, и гвардеец резко обернулся. Чуть поодаль у противоположной части забора стоял старик из таверны, рассказывавший вчера историю про войну. Для Роланда оставалось тайной, как он смог к нему подкрасться. Старик тем временем привалился к забору и улыбнулся, показывая лишь часть сохранившихся зубов: — Не хотел подслушивать, но так уж вышло.
— Хороший, — осторожно подтвердил рыцарь, — но недостаточно хороший для гвардии.
— Ну почему же, — радостно прошамкал бард, пожимая плечами. — Он весьма способный. Ему лишь нужен наставник… и пара хороших тумаков, — старец хихикнул в седую бороду.
— Его не примут, — устало повторил гвардеец, подходя ближе к старику и оставляя меч у забора, и принялся разминать разгоряченные тренировкой мышцы.
— Примут, если за него поручится кто-то из гвардии. Скажем, кто-то в звании капитана…
— Я не могу поручиться за кого попало, — возмутился Роланд, грозно посмотрев в лицо сказителю. — Меня скорее самого лишат звания, если я приведу неоперившегося мальца в казармы.
— А вот очень даже и можешь, — весело пропел бард, и в его руке что-то блеснуло. Он подкинул предмет в воздух в направлении рыцаря. Тот на лету поймал его, осмотрел, и его глаза недоверчиво сузились. Он несколько раз перевел взгляд с вещицы в руке на смеющееся лицо старца и обратно.
В конце концов, он убрал предмет в нагрудный карман.
— Я посмотрю, что можно сделать.
— Поверь мне, ты не пожалеешь, — еще раз хихикнул бард, подмигнул гвардейцу напоследок и, сгорбившись, пошел прочь. Роланду оставалось лишь глубоко вздохнуть и подумать о том, во что же он себя втягивает на этот раз.
День 3. ЛюбовьДень 3. Любовь
— Ваше Императорское Величество, все готово.
Женевьева чуть повернула голову на звук голоса слуги. Мужчина, одетый в парадные одежды, стоял у входа в ее комнаты, сложив руки за спиной и ожидая дальнейших указаний.
— Скажите Фердинанду, что я скоро спущусь, — ее голос, в обычное время властный и твердый, теперь звучал устало. Слуга кивнул и вышел из покоев, плотно закрыв за собой тяжелые двери.
Женщина обернулась к трельяжу, за которым она сидела. Оглядела свое утомленное лицо, мешки под глазами, которые при правильном освещении просматривались даже сквозь слой пудры, сложную прическу, над которой трудились три девушки-служанки. Затем принялась нанизывать на пальцы кольца-когти, завершающие ее сегодняшний образ. Перед подданными она всегда появлялась в эффектных запоминающихся костюмах, как и подобает правительнице. Люди должны были ее запомнить.
Закончив с украшениями, она встала из-за столика и разгладила тяжелое платье. Правая сторона была отделана темно-бордовым бархатом, а левая - золотистыми перьями, которые увеличивались в размере к подолу. От пояса до левого рукава к платью была пришита накидка все из тех же перьев, которая напоминала крыло. На правом плече был пристегнут тяжелый золотистый наплечник - массивное украшение в виде головы грифона. Поправив край платья, императрица направилась к тяжелой двери, за которой ее уже ждала личная стража. При ее появлении они вытянулись по струнке и отдали ей честь, а затем встали по обе стороны от нее, чтобы сопроводить ее в главный зал замка.
Путь был недолгим, но спуск по многочисленным лестницам все равно успел ее утомить. Ей явно требовался здоровый длительный сон, но она не могла себе его позволить. Не со всеми теми проблемами, которые навалились на страну. Оставалось только надеяться, что однажды все разрешится, и она сможет отдохнуть. Единственный раз в жизни.
Перед тем, как выйти в главный зал, она выдохнула и натянула на лицо легкую полуулыбку. Подданным нельзя было видеть ее в подавленном состоянии.
Холл замка встретил ее легким гулом, который затих при ее прибытии. Придворные склонялись перед ней, когда она проходила рядом, она же отвечала им мягким кивком головы и любезной улыбкой. Внезапно толпа расступилась, и к ней вышел генерал гвардии, который должен был сегодня сопровождать ее во двор - сир Фердинанд.
— Ваше Величество, Вы, как всегда, безупречны, — он низко поклонился женщине, загремев при этом доспехами. Помимо стандартных лат гвардии с генеральскими эполетами на нем был еще и темно-синий плащ с белым геральдическим грифоном - официальным символом гвардии. На сгибе плеча он держал шлем, украшенный грифоньими крыльями.
Женевьева наиграно хихикнула:
— А мессир, как всегда, чересчур добр ко мне.
— Вы знаете меня, моя Императрица, я не умею врать и говорю Вам только о том, что вижу своими глазами, — ответил он, вставая по правую руку от нее, и подал знак страже, которая отступила чуть назад. — Вы готовы?
Женевьева лишь утвердительно кивнула и прошла до конца холла к массивным дверям, у которых ее уже ждала новая группа дворцовой стражи и герольд, сжимавший в руках свиток с текстом. Он давно уже знал все свои речи наизусть, но традиции следовало соблюдать, и именно поэтому он раз за разом читал провозглашения с пергамента. Группа учтиво поклонилась перед ней, и стражники распахнули для женщины и ее свиты двери.
Гул внутреннего двора на секунду оглушил Женевьеву. На площадке перед широкой лестницей, ведущей в замок, стояла толпа гвардейцев. Новобранцы при виде ее радостно закричали и победно вскинули вверх руки, сжатые в кулаки, приветствуя ее. Старшие же гвардейцы молча стояли позади рекрутов ровными рядами, лишь внимательно за ней следя. За их спинами возвышались огромные боевые грифоны в полной броне. Недвижимые, словно древние статуи, они совсем не были похожи на своих домашних собратьев.
Женевьева спустилась ближе к массе людей и остановилась только тогда, когда до конца лестницы оставалось ступеней десять - от толпы ее отделял ряд рыцарей со щитами на изготовку. Когда она остановилась, Фердинанд, все также находившийся от нее справа, поднял ладонь, закованную в латную перчатку, и прокричал:
— Гвардия, к порядку!
Ближайшие к ним новобранцы тут же умолкли. По задним рядам еще пробегал шепоток, но и он быстро прервался, когда генерал бросил грозный взгляд на своих людей.
Когда все замолчали, герольд, спустившийся вместе с ними и остановившийся на почетном расстоянии от женщины, раскрыл свой свиток.
— Ее Императорское Величество - Императрица Женевьева де Бодьер, первая ее имени, правительница Империи и Окрестных Земель, Королева Грифонов и наследница рода Великого Императора!
Убедившись, что все внимание приковано к ней, Женевьева гордо подняла голову и окинула толпу взглядом.
— Я приветствую вас, благородные рыцари, - ее голос вновь звучал властно – эту речь она держала уже не раз. — Для меня честь - встретиться с вами в этот волнующий момент. Ведь именно сегодня вы официально станете частью великого ордена, который защищал нас веками! Вы - лучшие из воителей империи, наше будущее! Сегодня вы творите историю! — она развела руки в стороны и толпа радостно зашумела, но быстро умолкла, увидев, что императрица еще не закончила. — Я не сомневаюсь в ваших способностях. Я знаю, что вы не подведете меня и нашу страну. Я знаю, что каждый из вас – достойный человек и храбрый воин, знаю, что вашей верности и чести нет равных. Легенды будут слагать о ваших подвигах. Отныне и вовек вы - часть Грифоньей Гвардии!
Фердинанд дал отмашку и вся толпа в мгновение ока опустилась на одно колено, прижав к сердцу сжатую в кулак руку. Грифоны присели на передние лапы, почетно склонив головы к земле.
Женевьева обвела взглядом безмолвную толпу новобранцев. Она прекрасно понимала, что мало кто из них доживет до старости. Но она, как и все они, была готова принести эту жертву в честь своей страны. Ведь она любила ее. Своей особой искаженной любовью.
Закатное солнце вышло из-за башен замка и окрасило окрестности в багровые оттенки. На секунду императрице показалось, что вместо толпы она видит поле битвы с окровавленными телами, но стоило ей моргнуть, как наваждение пропало.
«Да, — подумала она, — эта жертва того стоит».
День 4. ЗвукДень 4. Звук
Джерард в жизни не видел такого количества людей.
Столица просто кишела ими. Широкие мостовые главных проспектов и узкие переулки, ведущие к жилым домам – люди были везде. И все они галдели. Джерард слышал плач младенцев и смех детей постарше, которые носились по улицам с деревянными палками; слышал, как переговариваются между собой прачки, жалуясь на холодную воду; и то, как препирались покупатели с торговцами на рыночной площади. Повсюду был слышан клекот ручных грифонов разнообразных помесей. Ржали лошади, везущие телеги с товарами. Если бы мальчика не сопровождал Роланд, то он уже давно бы потерялся во всей этой толпе. Юноша понятия не имел, как капитан ориентировался в этом пространстве. Город казался Джерарду лабиринтом.
На них, а точнее на Роланда, никто не обращал внимания: гвардейцы и так были тут на каждом углу. Они сидели у таверн с кружками эля, патрулировали улицы или просто стояли у стен домов, рассказывая друг другу байки. Джерард все никак не мог понять, как же люди вокруг могут так спокойно жить в самом сердце империи, бок о бок с легендарным орденом, и не осознавать своего счастья, беспокоиться только о рутине. Ему казалось, что если бы он родился здесь, то он постоянно бы бродил с разинутым от восторга ртом.
Так он и шел, следуя за капитаном по пятам и попутно вертя по сторонам головой, пытаясь отложить в своей памяти каждую мелочь. Таэварт вприпрыжку бежал следом за ними: грифон чувствовал приподнятое настроение своего хозяина и совсем не боялся окружающих. Глядя на него можно было подумать, что они гуляют по своей родной деревне. Будто и не уехали из нее за сотни лиг в волнующую неизвестность.
Когда они в очередной раз завернули за угол, то перед ними предстал гигантских размеров замок из темного камня. С высоких башен свисали темно-синие знамена с изображенными на них грифонами. Если бы Джерард не знал, что императорский дворец находится ближе к морю, то он бы подумал, что это он и есть — до того замок был массивен и величественен. Но яркие башни дворца столицы были видны из любой точки города, в том числе и отсюда, а это означало только одно - они прибыли в сердце Гвардии — знаменитую крепость Серебряных Крыльев.
У ворот на страже стояли двое гвардейцев, а на высоких стенах Джерард увидел патрули с арбалетами. Его сердце сжалось в предвкушении: возможно, совсем скоро и он наденет гвардейские латы, и приступит к выполнению своих новых обязанностей. Эта мысль грела душу мальчика.
Они прошли через широкий проем, ведущий внутрь крепости: гвардейцы при их приближении отдали капитану честь. Во внутреннем дворе звуков было не меньше, чем в сердце города: со стороны тренировочного стрельбища слышались короткие команды командира, стоял звон мечей - гвардейцы тренировались с настоящим оружием. Был слышен гул кузни и звон молота, смех двух дерущихся в шутку рыцарей. Кто-то пронес мимо них огромную бадью с водой: Джерард сомневался, что смог бы ее даже просто приподнять, но мужчина с легкостью тащил ее на одном плече. Мальчик едва успел отскочить с его пути, как внезапно их всех накрыла огромная тень.
Через секунду прямо перед ними приземлился огромный боевой грифон в полном облачении с всадником на спине. Грохот заглушил все остальное, а в воздух взвился клуб пыли. Роланд остановился, и юноше выдался момент разглядеть сцену перед ним в деталях.
Джерард впервые видел боевого грифона. Он был поистине гигантским, гораздо выше любого человека, а его крылья в размахе наверняка достигали десятка метров. Мальчик и представить не мог, какими должны были быть грифоны до Войны Тысячи Крыльев, если, судя по слухам, даже эти исполины уступали им в размерах в несколько раз.
Грифон мотнул величественной головой и вытянул передние лапы, расправив крылья над собой. За спиной Джерарда послышался скулеж и писк, и мальчик обернулся: Таэварт испуганно сжался в комок и спрятался за ноги юноши, поглядывая оттуда на массивного зверя перед ними.
— Ну, ты чего, Тэви? Не бойся, это же твой дальний родственник, — улыбнулся Джерард и присел на корточки рядом со своим другом, погладил его по голове и почесал спину, а затем мягко подтолкнул по направлению к грифону. Таэварт робко подошел к зверю, время от времени останавливаясь и поглядывая назад. Он едва ли достигал размера когтистой лапы колосса. Грифон наклонил к маленькому существу свою голову, и некоторое время смотрел на него, не мигая, после чего несильно боднул его в голову и утробно заклекотал, прикрыв глаза. Таэварт начался ластиться и тереться о голову великана, а его хвост заходил из стороны в сторону.
Со спины грифона тем временем слез его всадник и снял шлем. Под ним оказалось молодое улыбчивое лицо мужчины лет тридцати.
— Ох, вы только посмотрите на эту прелесть, — он пригнулся и почесал Таэварта по голове. — Ты понравился Этельстану, — рыцарь кивнул в сторону боевого грифона. — Будете теперь друзьями.
Таэварт радостно зачирикал, а мужчина встал и повернулся к Роланду с Джерардом.
— Хороший у тебя грифончик, — обратился он к юноше с доброй улыбкой. — Скуем ему броню, и хоть завтра в бой, — гвардеец искренне рассмеялся над своей шуткой, после чего подал Джерарду руку. — Я Эммет. А та громадина позади меня – Этельстан.
— Это... это честь для меня, — мальчик потрясенно вглядывался в лицо всадника, которого, кажется, совсем не заботило, что они только встретились. — Меня зовут Джерард.
— Приятно познакомиться, — гвардеец кивнул и отпустил руку юноши, после чего повернулся к капитану и ударил его кулаком в плечо.
— Ну а ты чего такой кислый, друг мой? Эльф в кашу нассал?
Роланд закатил глаза и сложил руки на груди:
— Я потерял свою лошадь, и мне пришлось идти сюда пешком от самого Риверфилда. Посмотрел бы я на тебя, если бы тебя заставили путешествовать на своих двоих.
— Лошадь потерял, зато рекрута нашел, — Эммет со смешком хлопнул юношу по плечу, а затем вновь обратился к Роланду. — Да ну не хмурься ты так, выше нос! Скоро обед, это уж точно должно тебя развеселить.
— Присоединюсь, как только освобожусь, — пожал плечами Роланд, делая вид, что совсем не заинтересован. — У нас еще есть дела.
— Ууу, какой занятой. Ну, тогда мы с Ати не будем вам мешать, — Эммет шутливо поклонился им и пошел прочь. Этельстан пошел за ним следом, напоследок взъерошив перья Таэварта свои клювом.
Джерард завистливо смотрел им вслед. Интересно, а дадут ли ему когда-нибудь прокатиться верхом на грифоне? Наверняка для этого требовались специальные тренировки. Да и грифон не подпустит к себе первого встречного.
— Пойдем, рыцарь-командор должна быть у себя, — отвлек его голос Роланда. Капитан быстрым шагом направлялся к главному корпусу замка.
Джерард вместе с Таэвартом поспешили за ним следом. Юноша был вдохновлен новым знакомством и с нетерпением ждал предстоящей встречи с хранителем крепости.
День 5. СветДень 5. Свет
Джерард, одетый в светлый дублет и кожаные штаны, едва ли не подпрыгивал от радости, сжимая в руках скомканный клочок пергамента. Спустя целую неделю после разговора с рыцарем-командором, он все же должен был получить свою броню.
Сердце колотилось как бешеное. Его заветная мечта почти осуществилась! Не удержавшись, он еще раз развернул листок и пробежал по нему глазами.
«Заказ №5736 - рядовой Джерард из Риверфилда. Броня стандартная - 1 кмпл. Меч длинный - 1 шт. Щит каплевидный - 1 шт. Статус: исполнено тридцатого числа Звезд. Балдвин - мастер над кузнецами».
В правом нижнем углу стояла подпись – почерк был резкий и рваный, складывалось такое ощущение, будто человек, поставивший ее, пером не писал, а лишь царапал им поверхность свитка.
Снова смяв лист в кулаке, Джерард пронесся по полупустым коридорам замка, не обращая внимания на других гвардейцев, и выбежал во внутренний двор. Яркое солнце ударило ему по глазам, и он закрылся от него ладонью, а затем поспешил в сторону кузни.
Внутри как всегда было жарко. Звенела сталь, и плавился металл в печах. Кузнецы – как мужчины, так и женщины – работали не покладая рук. У каждого здесь была своя роль, и все они работали как единый отлаженный механизм. Юноша бы с удовольствием поглазел подольше, но сейчас он был слишком возбужден. Он отыскал взглядом главного кузнеца, сидевшего за письменным столом вдали от плавилен, и подошел к нему, пытаясь успокоить дыхание.
— Мастер Балдвин! — он неуклюже отдал кузнецу честь, а затем протянул дрожащими руками взмокший от пота пергамент. — Рекрут Джерард, явился по поводу заказа.
Балдвин – крепкий мужчина в годах с пышной светлой бородой - окинул его быстрым взглядом и взял у него свиток; потянулся за маленькими очками без дужек, лежащими на краю стола, и надел их на кончик носа. Тщательно расправив бумагу, он прочитал написанное в ней, а затем отложил ее в стопку таких же листочков. Сверху он поставил массивное пресс-папье, после чего снял очки и убрал их в нагрудный карман:
— Пойдем.
Джерард последовал за мастером в хранилище при кузнице. Сразу же стало легче дышать: температура здесь резко упала. Они проходили мимо рядов брони и оружия: здесь были пики, клейморы, арбалеты, башенные щиты; целые комплекты лат и их отдельные части: наплечники, шлемы, поножи. Наконец, Балдвин подвел юношу к одному из комплектов и пропустил его вперед.
— Вот она.
У мальчика перехватило дыхание. До чего же она была прекрасна! Белоснежная, без единого пятнышка, только что выкованная - от нее будто исходило сияние. Ни одной царапины, ни одного скола не было на блестящем нагруднике. Простенькие эполеты, конечно, не были так красивы, как у Роланда, но Джерарду было все равно, ведь они принадлежали ему. Он так и стоял, открыв рот и любуясь, пока Балдвин не буркнул:
- Ну, чего стоишь, примеряй! Посмотрим, как сидит.
Юноша спохватился и аккуратно начал снимать с манекена латы. Кузнец помог ему их надеть и застегнуть все крепления, а затем отошел и взглянул на мальца со стороны.
— Вроде неплохо смотрится. Как чувствуешь-то себя? Нигде не жмет, не давит, не трет? Ты скажи, если что. Уж лучше переделать, чем потом с мозолями ходить.
Джерард не ответил. Броня сидела на нем идеально – не зря в день его приезда с него скрупулезно в течение получаса снимали мерки. Он пошевелил пальцами, закованными в латные перчатки. Не веря своим глазам, осмотрел ладони. До конца не верилось, что он не спит. Латы были непривычно тяжелыми, но внутри он ощущал себя легким, как перышко.
— Спасибо... спасибо, мастер Балдвин, спасибо огромное! Она чудесная! Бесподобная! Просто превосходная! — мальчик раскинул руки в стороны и крутанулся на месте. Должно быть, его лицо выглядело настолько счастливым, что кузнец ухмыльнулся и скрестил руки на широкой груди.
— Рано радуешься. Походишь в ней по болотам в летнюю жару, вспомнишь этот день и еще будешь меня проклинать, — он кивнул на оставшиеся детали заказа. — Остальное тоже осмотри.
Рекрут трясущимися руками поднял шлем: тот был настолько отполированным, что юноша мог разглядеть свое отражение. Затем он воздел его над головой, как будто проводил какую-то важную церемонию, и медленно опустил себе на голову. Барбют сел хорошо и совсем не стеснял дыхания, но уменьшал угол обзора.
— Башкой помотай, нормальный он? Не съезжает?
Джерард покрутил головой, но шлем сидел, как влитой. Он показал Балдвину большой палец.
— Ну и хорошо. Возьмешь в казарме бармицу и доспех готов. Теперь это, - кузнец подал ему меч в ножнах и поясную портупею к нему. Джерард закрепил сначала обвязку, а затем дрожащими пальцами закрепил меч на поясе. Когда все было готово, он вытащил меч из ножен: сталь мягко вышла из кожаного чехла с характерным звуком. Мальчик аккуратно рассмотрел его: эфес, гарду, клинок. Меч был очень простым, только лишь навершие было выковано в виде головы грифона с раскрытой пастью. Но юноше казалось, что он в жизни не видел более прекрасного оружия. Когда он закончил разглядывать клинок и поднял голову на кузнеца, тот уже держал перед ним щит. Мальчик взял его в левую руку и чуть не выронил. Щит оказался крайне тяжелым. Через секунду обе его руки бессильно повисли, но Джерард все равно сиял от радости и не мог стереть с лица глупую улыбку. Он посмотрел прямо на мастера-кузнеца блестящими от радости глазами.
Балдвин залился раскатистым смехом.
— Ох, сынок, видел бы ты себя, — выдавил он, утирая выступившие на глаза слезы.
— Спасибо вам огромное, мастер Балдвин! Вы лучший! Все просто великолепно! – Джерард продолжил осыпать мастера комплиментами. Он все никак не мог подобрать правильные слова, чтобы показать, насколько же велика его благодарность.
— Сколько лет я уже в этой крепости, а такой искренней детской радости ни разу не видел, — вздохнул Балдвин с ноткой грусти в голосе. Затем, опомнившись, вновь натянул на лицо суровую маску. — Ну, все, раз все сидит отлично, то давай, иди отсюда, — кузнец хлопнул Джерарда по спине и начал подгонять его к выходу. — У меня еще есть работа, да и тебя ждут долгие тренировки.
Джерард вложил меч в ножны и закинул щит на спину, поплелся к выходу из хранилища - радостный и вдохновленный. Идти было тяжело, доспех гремел при каждом шаге, а шлем мешал боковому зрению. Но все же мальчик был счастлив, как никогда в жизни.
Перед выходом из кузницы он оглянулся и громко поблагодарил всех кузнецов. Несколько ковалей махнули ему в ответ, но остальные были заняты работой. Мастер Балдвин же вернулся за свой стол. Джерард развернулся и вышел во внутренний двор, дошел до середины и замедлился, а затем и вовсе остановился. Опустил голову: нагрудник отражал солнце, ослепляя его, но в этот раз юноша не спешил прикрываться. Слезы навернулись на его глаза от яркого света, и Джерард рассмеялся.
Ему не терпелось вернуться в родную деревню и показать свои новые доспехи отцу и друзьям.